Drum’n’Bass (D’n’B) вырос из хаотичных джангл-ритмов начала 1990-х в Великобритании, унаследовав их брейкбиты и любовь к сломанным структурам. Если техно было холодным детищем Детройта, то D’n’B стал пульсирующим ответом лондонских улиц, смешав быстрые барабанные лупы с басовыми линиями регги и дэнсхолла. Пионеры вроде Goldie, Fabio и Grooverider взяли джангл — сырой и агрессивный — и превратили его в нечто более утончённое, но не менее мощное.
К середине 1990-х D’n’B оформился как самостоятельный жанр. Его сердце — это темп в 160–180 ударов в минуту, где брейкбиты, такие как знаменитый «Amen Break», создают ощущение непрерывного движения. Поджанры быстро разошлись: ликвид-фанк добавил мелодичности и соул-вокала, даркстеп ушёл в мрачные, индустриальные тона, а нейрофанк — в футуристическую точность с акцентом на синтетические басы. Каждый стиль сохранил главную черту — контраст между скоростью верха и глубиной низа, что делает D’n’B настоящим испытанием для слуха и аудиосистем.
Goldie с альбомом «Timeless» (1995) вывел жанр за пределы андеграунда, показав, что D’n’B может быть не только клубным, но и кинематографичным. Pendulum в 2000-х добавили рок-энергии, а Netsky и High Contrast привнесли лёгкость и эмоции. Это уже не просто саунд для рейвов — D’n’B стал жанром, где артисты создают сложные, многослойные работы, от которых мурашки бегут даже дома, если у вас есть достойные колонки.
Drum’n’Bass — это про динамику и текстуру. Быстрые, ломаные ритмы проверяют точность твитеров, а массивные бас-линии — мощность сабвуферов. Для аудиофилов это как полёт на скорости: каждый слой — от хрустящих хай-хэтов до вибрирующих суббасов — раскрывается только на хорошем оборудовании. Винил или lossless-файлы здесь почти обязательны, чтобы поймать все нюансы. Это музыка, которая живёт в движении — на танцполе или в ваших наушниках, разгоняя пульс и мысли.